Русская баня

[Маслов Виктор]

Глава I. Моя банная История

1.1. Случай правит миром.

Часто мне задают вопрос: «Почему при строительстве на даче собственной бани я решил отказаться от традиционной деревянной русской парной с печкой-каменкой?»

Переосмысливая с высоты прожитых лет причины, которые привели меня к созданию первой керамической русской парилки (РБМ), постепенно пришел к выводу, что ко времени строительства так сложились обстоятельства, что у меня просто не оставалось иного выбора. Мое техническое образование и навык строительства плюс цепочка случайных обстоятельств и удачного стечения не случайных, дарованных мне судьбой или Всевышним, позволили взглянуть на задачу проектирования бани совершенно с другой стороны.

Думаю, что многим, кто собирается построить себе баню и кого мучает проблема выбора, какой его баня должна быть, в любом случае пройденный мною путь и размышления о том, как сделать свою баню, будут интересны и поучительны.

Ни в коем случае не хочу навязывать выбор именно керамической парилки. Сколько людей, столько и мнений. И часто мнение зависит от жизненного опыта и даже от личных возможностей, а возможности у всех тоже разные. Но у каждого есть и должны быть свои личные предпочтения, у каждого есть свой идеал сообразно именно его пониманию и его чувствованию. С течением времени и накопленного опыта этот идеал, как правило, меняется. Что хорошо и даже потребно крепкому молодому организму, требующему адреналина чтобы чувствовать жизнь во всех ее красках, то вовсе может не подойти в более старшем возрасте, женщинам или детям.

Первая керамическая баня, когда я ее сделал, и еще потом лет пять, меня устраивала полностью и была для меня идеалом. Но уже сейчас мечтаю ее полностью переделать заново. Всегда приходят мысли, как можно сделать лучше. Идеала в технике в принципе быть не может, иначе это тормоз, это противоречит теории развития. Нет предела совершенству.

Поэтому я решил для начала, немного подробнее рассказать о себе, о своем банном опыте и о тех причинах и обстоятельствах, побудивших сделать именно такую баню, о которой хочу Вам рассказать и поделиться накопленным опытом.

Ниже перечислю эти основные предпосылки и обстоятельства, не будь хотя бы одного из них, я бы, пожалуй, сделал тогда себе обычную баню с металлической печкой-каменкой фирмы Кастор, которую даже купил тогда и она до сих пор вот уже более 10 лет валяется в сарае. Если кому нужно могу подарить.

1. Во-первых, у меня российские корни, а значит и в генной памяти записана потребность или тяга к русской бане, хотя родился я в Алма-Ате.

2. У меня был замечательный отец, который в школьные годы научил меня работать руками, обустроил мне личную мастерскую, привил любовь к техническому творчеству и обеспечивал всевозможными инструментами и дефицитными материалами, а также привил любовь к походам в горы.

3. Я получил высшее техническое образование, окончив в 1974 году МИФИ факультет «А» (автоматики и электроники).

4. 15 летний опыт работы в НИИ на ускорителе элементарных частиц, где я разрабатывал научную аппаратуру и проводил тонкие измерение в условиях сильных импульсных помех, привил навык решать конструкторские задачи с использованием глубоких знаний электротехники.

5. Большой опыт строительства и ремонта бревенчатых и брусовых домов, навык которых я приобрел параллельно с работой в НИИ на сезонных летних работах – шабашках, научил меня, как и что нельзя делать, строя деревянный дом.

6. Тяга к путешествиям, благодаря которым мне посчастливилось на великих просторах нашей необъятной страны - России матушки, получить многогранный личный опыт воздействия на самочувствие и на мой организм различных типов русских парилок, и на практике, как говорится пощупать руками и запомнить некоторые особенности их конструкций.

7. Работая, бывало, в тяжелых условиях шабашек с переносом тяжестей (бетон, бревна), путешествуя с тяжелым рюкзаком по тайге, горам и ледникам, а позже уже таскаясь по перевалам с байдарками и катамаранами, я, где-то годам к 40-45, напрочь посадил свой позвоночник. Плюс к тому с первого курса института я был заядлым курильщиком. Какой же поход без гитары, чашечки горячего чая и сигареты в рту. Впоследствии, такой образ жизни, отягощенный иннервацией позвоночника, привел к целому комплексу серьезных соматических заболеваний – в достаточно молодом возрасте я стал практически развалюхой.

8. У меня с возрастом и приобретаемым жизненным опытом общения с врачами и врачебными учреждениями все устойчивее складывалось стойкое неприятие методов официальной медицины, несмотря на то, что в Минсредмаше, где я тогда работал, врачи всегда были первоклассные.

1.2. Краткая автобиография (эпизоды из жизни, связанные с теплом)

Детство мое, как уже сказал выше, прошло в Алма-Ате. Мой Отец, родом из Коломны, служил авиамехаником на Дальнем востоке, когда началась первая мировая. Демобилизовавшись после окончания войны с японцами и возвращаясь после восьми лет службы в армии, заехал по пути к другу в Алма-Ату. Влюбился он в этот город, и в горы, стоящие величественной стеной над бескрайней степью. А еще ему предложили место слесарем-лекальщиком на военном заводе, который был эвакуирован в начале войны из Махачкалы, пообещали и жилье в строящемся доме. А мать у меня из раскулаченных, все что было: две коровы и лошадь отобрали в тридцатых. Мой дед после этого, чтобы не заморить голодом и не заморозить выживших своих троих детей, собрал всю семью и подался с Урала в теплые края. Мать рассказывала, как жили они тогда под Алма-Атой (ранее г. Верный) в мазанке из соломы и глины на болоте и грелись от лошадей в конюшне, где дед конюхом устроился. Вот так я там и родился. Мыться было негде - своей бани не было, а уж ванны тем более. Каждую субботу всей семьей в коммунальную городскую баню. Так с детства наше поколение приобщалось к бане. Не к сауне – суховоздушке, а к настоящей общественной русской бане с жаркой парилкой и с оцинкованными тазиками на мраморных сидаках, с мылом и лыковыми мочалами.

Что сохранилось из детской памяти о той парилке, так это то, что там вовсе не было печи-каменки. Сначала заходили и грелись, усаживаясь на скамьях, кто внизу, а кто выше, как в кинотеатре. Потом мужики всех выгоняли, открывали какой-то кран. Из трубы со свистом как из паровоза валил густой перегретый пар, которым заполняли парилку, а потом только все заходили и начинали париться вениками. Когда отец парил меня, я порой даже не выдерживал и быстро оттуда убегал. Кайфа тогда от этого истязания никакого не испытывал. Это был мой первый отрицательный опыт от жаркой русской парилки.

В девятом классе школы на майские праздники мы с другом решили пойти в горы. Нас пригласил брат моего друга - студент, который с компанией уже был далеко в горах на Кок-джейляу. Вышли мы с остановки автобуса перед Медео к полудню, а к этому времени погода в горах совсем разладилась и поднялась сильнейшая метель. Протоптанную студентами тропу совсем занесло, мы сбились с маршрута. Я сильно устал и измотался от ходьбы по глубокому снегу, часто останавливался, чтобы отдышаться, и стал замерзать. В какое-то время почувствовал, что силы покидают и дальше идти нет никаких сил. Попытки друга уговорить меня, что студенческий лагерь уже совсем близко и надо, во что бы то ни стало, идти дальше, были тщетны, а тащить меня по глубокому снегу у него тоже не было сил. И он тогда ушел один. А я все больше замерзал и стал плавно погружаться в сон. Проснулся от того, что меня чьи-то руки интенсивно растирали водкой. Я лежал в палатке, и сознание медленно возвращалось ко мне. Затем меня засунули в спальный мешок вместе с одной из студенток, которая отогревала меня теплом своего тела. Как я сейчас благодарен ей, за то, что вернула мне жизнь. Вот тогда я сильно отморозил свой нос, потом еще курево чрезмерное усугубило, повлияв негативно на сосуды, после чего кончик моего носа стал синюшно-красным, как у алкоголика. Но сейчас, благодаря регулярным процедурам в своей бане, он практически выздоровел и стал нормальным.

После окончания школы летом, когда меня зачислили в МИФИ, я вернулся из Москвы на родину и с тремя своими одноклассниками, также к августу уже ставшими студентами, пошел отдохнуть от экзаменов в горы на недельку. Собравшись у конечной остановки автобусов, идущих в горы, мы рассматривали карту гор и выбирали маршрут предстоящего путешествия. Мальчишеская тяга к дальним странствиям и приключениям взыграла в нашей крови, и мы тогда впервые отважились пересечь два горных хребта - Заилийский и Кунгей Ала-Тау, чтобы исполнить давнюю мечту - искупаться в прозрачных и соленых водах Иссык-куля. Обутые в одни только туристические ботинки и без какого-либо специального для горного туризма снаряжения - триконей, ледорубов, перчаток, солнцезащитных очков, мы отправились покорять горы, даже не сообщив об этом своим родителям. Через три с половиной дня, преодолев по горным тропам два снежных перевала мы, наконец, вышли на берег Иссык-Куля к Чолпон-Ате. Нам просто здорово повезло в то лето с погодой, что все обошлось без происшествий, но мы тогда совсем не понимали, как сильно рисковали.

На обратный путь через горы у нас уже не было никаких сил. И денег не было, чтобы добраться до Алма-Аты автобусом, а это свыше 400км по Чуйской долине через Фрунзе (ныне Бишкек). Мы долго голосовали на тракте попутку. Наконец нам посчастливилось – до Фрунзе нас подхватил тентованный грузовик, который ранее перевозил табак. Мне трудно сейчас передать, что с нами было по дороге в этом грузовике – надышавшись табачной пыли и начихавшись до изнеможения, мы просто вывалились из этого грузовика и еще долго приходили в себя. Но, по крайней мере, от Фрунзе до Алма-Аты поймать попутку было уже проще, поэтому, когда нам не отказал взять нас на борт водитель металлического автофургона, мы были просто счастливы.

Но далее, оставшиеся 200км по знойной августовской степи в этой практически не продуваемой, и потому невыносимо жаркой консервной банке, это было что-то непередаваемое. До водителя не достучаться, а у нас ума не хватило взять с собой хоть немного воды. Ни с какой баней по силе воздействия тепла на организм не сравнить. Пота вышло столько, что мы совсем высохли к окончанию путешествия, языком вообще невозможно было шевелить, как терка, настолько все пересохло в горле.

1.3. Мой первый удачный банный опыт или посвящение в банщики
Будучи уже студентом, я не стал, как большинство студентов лето проводить в стройотрядах. Меня страстно тянуло путешествовать. После второго курса тайком от родителей, благо они были далеко в Алма-Ате, я организовал группу студентов для пешего путешествия по глухим местам Байкала. Денег от стипендии у нас было только на питание. Туда и обратно – зайцами на третьей полке или в кабине машиниста. Хорошо, что добрых людей много всегда встречалось – подкармливали в поезде бедных студентов, якобы «отставших» от стройотряда. Добравшись до Байкала, мы хотели немного подработать на обратный путь разнорабочими. Но нам везде отказывали и смотрели на нас как на глупых дитятей. Там и без нас работы не хватало освободившимся из заключения ЗЭКам.

Вот так и вышли мы на маршрут длиной около 150км по побережью от устья Селенги до Гремячинска.

Преодолевая с тяжелыми рюкзаками ледяные воды Байкала при обходе отвесных скальных берегов, там, где тайгой пройти было вовсе невозможно, мы научились вязать плоты из валявшихся на берегу бревен. И вот там, на середине пути, когда мы уже почти совсем одичали, нас заметил местный егерь. Мы быстро поддались его уговорам пожить у него на заимке несколько дней. Ему с семьей (жена и четверо детей) ведь тоже очень хотелось пообщаться с живыми людьми, которых они не видели уже более полугода, до ближайшей то деревни почти семьдесят верст непроходимой горной тайги.

И, конечно же, у егеря была Баня. Именно про эту Баню оригинальной конструкции я пишу с большой буквы, потому что она запомнилась мне на всю жизнь - рубленная из лиственницы, поставленная на высоком отвесном скальном берегу. Я в то время совсем не интересовался тонкостями конструкции бани, но основные оригинальные моменты мне все же запомнились. Печь была очень высокая, сложена из местного камня и занимала целиком всю широкую стену моечно-парной, видимо в ней были устроены сложные дымоходы, а топилась она из предбанника. Дверь из предбанника в моечно-парную была со ступенью и не выше 1,4-1,5 м, даже помню, как лоб себе расшиб я тогда.

Кстати, перед нашим посещением этой Бани в ней вялился байкальский омуль и сиг в достаточно большом количестве. Провожая через три дня нас в дальнейшее путешествие гостеприимный егерь загрузил этой рыбой все освободившиеся от консервных банок и круп места в наших и без того тяжеленных рюкзаках, так что нам хватило питаться этой рыбой до самой Москвы.



Особенностью этой бани было то, что парное помещение было устроено как бы на подиуме, на высоте одной трети от высоты моечного отделения (около80см). Вход из моечной в парную был разграничен достаточно широким проемом (около1м), высотой под потолок моечной. В парной было установлено под углом два лежака на разной высоте, а потолок был выше потолка моечной более чем на 1метр. Поднимались туда по ступеням, вырубленным в бревнах.

Еще одной особенностью этой Бани было то, что в нижнем ярусе парной-моечной, в углу, чуть выше уровня моечного лежака был устроен массивный рубленный из дерева люк-дверца на улицу. А за ним был установлен вырубленный из толстенного ствола кедра, а может и лиственницы, желоб, отполированный дождями и попами парящихся, длиной метров восемь, установленный под наклоном около 40-50гр. от бани на отвес скалы таким образом, что от нижнего конца этого желоба до ледяных вод Байкала было еще метра два-три.

Я тогда был глупый и не понимал ценности момента, чтобы детально все это запечатлеть на фото, жалел на «лишние» фото цветную пленку, которая мне тогда с трудом доставалась. Сейчас очень жалею о том, что не могу представить детальные фото. Кстати, на моей аватаре представлен именно сей судьбоносный для меня момент 38-ми летней давности.

Жена егеря начала топить эту массивную печь с самого утра, чтобы мы могли вечером вдоволь напариться и помыться после долгих скитаний. Но самое главное впечатление от той Бани - это впервые испытанный мною банный экстаз - весь комплекс сильнейших ощущений, которые невозможно словами передать и которые я запомнил своим нутром, чуть ли не на клеточном уровне, и на всю жизнь. Это была моя первая баня, назовем ее Баня №1, которая оказала на мое понимание и, главное, на мое отношение к русской бане огромнейшее значение.

Потом было еще много путешествий – Саяны, Алтай, опять Тянь-Шань, приполярный Урал, Ямал,... И везде были бани, бани разные, и сельские мытные, и частные, и походные в палатке на берегу горной речки или озера.[/u]